на заглавную страницу
ЭКИПАЖ МАШИНЫ БОЕВОЙ
XX
ПЛЕННЫЙ СНАЙПЕР
На полпути к блоку я вдруг вспомнил, что собирался вообще-то в дукан, но немного подумав, решил вернуться на блок. До темноты надо было еще сходить на озеро, постираться и искупнуться, а в дукан, если что, можно заслать и Сапога.
Я еще раз обернулся и посмотрел на мечеть, надеясь увидеть рядом с ней знакомую фигуру муллы, но там никого не было, мечеть так же одиноко возвышалась на холме, как и в тот момент, когда я ее первый раз увидел. "Наваждение какое-то" - подумал я, и отправился дальше в сторону блока.
В стороне я заметил девичью фигуру, лицо этой девушки прикрывала чадра, на голове был повязан платок, одета она была в длинное до пят платье. Увидев меня, она остановилась, я тоже остановился и посмотрел на нее.
- Это ведь ты был возле озера? Я тебя узнала, - раздался знакомый девичий голос.
- Лейла, это ты? - удивился я этой неожиданной встрече.
- Да, я.
- Куда собралась? - спросил я, расплывшись в улыбке.
- Домой иду. А ты что здесь делаешь?
- В дукан собирался, но набрел на вон ту мечеть, мулла мне какой-то странный попался, появился из ниоткуда, потом пропал куда-то. Пока с ним болтал, и забыл куда шел, а теперь не хочу обратно возвращаться. Что это за мулла? Он говорит, что из Самарканда.
- Да, он странноватый немного, живет как отшельник в своей мечети, мало с кем общается. Его видят только во время молитвы, а потом он уходит к подножью гор, и там сидит все время. Я слышала, что в Узбекистане он долго сидел в тюрьме, потом сбежал в Афганистан. Здесь в кишлаке, он появился, примерно год назад.
- А сама ты давно здесь?
- Полтора года. Но дедушка мой, уже давно живет в Афганистане.
- А остальные твои родственники, тоже все здесь?
- Мама, сестренка и дедушка, здесь. Брат где-то в Иране, пытается заработать деньги, от него уже полгода нет никаких вестей, мы даже не знаем, жив ли он вообще, - негромко ответила Лейла.
- А отец где?
Девушка опустила голову и ничего не ответила. Я, конечно, догадался, где мог быть ее отец, и поэтому не стал больше ничего спрашивать о ее семье, сменил тему разговора.
- Ну и как тебе в Афгане, нравится жить?
Лейла молча помотала головой, глядя себе под ноги, большим пальцем ноги она теребила камешек.
Мимо нас прошла какая-то старуха, она искоса посмотрела на меня, и шипящим голосом что-то произнесла на своем языке. Лейла ей ответила, и старуха побрела дальше, что-то бормоча себе под нос.
- Что она хотела? По ее лицу видно, что она чем-то не довольна, - поинтересовался я.
- Ей не понравилось то, что я с тобой здесь стою и разговариваю, - подавленным голосом сказала Лейла.
- Да, Лейла, я тебя прекрасно понимаю.
Девушка резко подняла голову и посмотрела на меня, на ее глазах блестели слезы.
- Да ничего ты не понимаешь! У тебя хотя бы есть надежда вернуться домой, а я уже никогда не увижу Ташкент. У меня там остались друзья и одноклассники, я хочу учиться, хочу ходить в кино, на танцы, хочу слушать музыку. Мне каждую ночь снится наш дом в Ташкенте, когда я просыпаюсь, я все время плачу. А здесь одни запреты, это нельзя, то нельзя, туда не ходи, то не делай, лицо не показывай, с мужчинами не разговаривай. Я не хочу так больше жить, не хочу! Понимаешь?!
Я стоял и молча слушал, а Лейла с трудом сдерживая рыдания, продолжала:
- Моя мама за эти полтора года постарела, а раньше она была такая красивая и веселая, она в Ташкенте была директором музыкальной школы. Папа, когда приходит, всегда старается нас успокоить, "потерпите", говорит, "заработаем немного денег, и переедем в Иран". А я не хочу в Иран, я хочу домой - в Ташкент!
Лейла последние слова почти прокричала, после чего не выдержала, и разрыдавшись убежала прочь. А я стоял и смотрел ей вслед, через минуту ее фигура скрылась за дувалом, а я продолжал стоять в раздумье.
Такие бедолаги, как Лейла, в Афганистане чужие, в Иране их тоже никто не ждет, и в Союз им дорога закрыта, одним словом - несчастные люди. Тем, кто родился в Афганистане, намного проще, они не знают другой жизни, кроме той, что здесь. И права Лейла, у меня есть хотя бы надежда вернуться домой, а у нее даже этого не осталось.
Под мышкой у меня что-то щелкнуло, и послышался топот, я резко обернулся, машинально схватившись за автомат, и тут же заметил, что в автомате нет магазина, а от меня в сторону дувалов убегает мальчишка, на вид лет 6-7ми от роду. Я, было, кинулся его догонять, но куда там, бежал этот змееныш очень быстро.
- Вот баченок, вот сученок! -выругался я в отчаянии.
У меня даже мелькнула шальная мысль садануть ему пулю вдогонку из патрона, что остался в патроннике. Но как бы там ни было, не стрелять же в ребенка, да к тому же я сам виноват, не фиг было хлебалом щелкать. Магазины вот жалко, были бы они от автомата, тогда черт с ними, а то ведь от РПК, на 45 патронов, просто так в оружейках не валяются, их достать трудно.
"Ну что вот теперь делать, и где искать эту сучару? Какой же я все-таки лопух, черт возьми! Расскажи кому ни будь, засмеют нахер" - сокрушался я, размахивая руками.
И тут я заметил возле дувала еще двух бачат, они сидели возле забора, и смеялись, тыча пальцами в мою сторону. Я направился к ним, намериваясь со злости надрать уши этим наглым щенятам. И тут мне в голову пришла одна идея, - я решил через этих бачат вернуть украденные рожки, главное, их надо как-то заинтересовать в этом деле, все афганцы, с мала до велика, очень падки на деньги, это у них в крови.
Я на ходу начал шарить по карманам, Хэбэшка была Хасана, и я не знал, где и что у него лежит. Во внутреннем кармане, рядом с пачкой "Охотничьих" сигарет, мне удалось нащупать целлофановый пакет, я вытащил его, в пакете лежали деньги, там были афгани вперемешку с чеками, это было как раз то, что надо. Я вытащил две купюры по сто афганей, зажал их в кулаке и, повесив на лицо добродушную улыбку, подошел к бачатам. Одному из них на вид было лет восемь от силы, младший выглядел лет на пять.
- На русском говоришь? - обратился я к старшему.
- Бакшиш давай, шулави, - сказал младший, протягивая руку.
- Патроны мои принесите, - я протянул автомат, показывая на пустое место от магазина.
Бачата уставились на меня, делая вид, будто не понимают, о чем это я, хотя оба они прекрасно видели, как их дружок упер мои патроны.
- Ну, хорошо, а как насчет этого? - я разжал ладонь, показав им деньги.
Бачата одновременно потянулись за деньгами, я снова сжал ладонь в кулак и убрал руку.
- Нет, не угадали, сначала патроны принесите.
- Обманешь шурави, - хитро улыбнувшись, сказал старший и прищурил один глаз.
- А если я дам вам деньги, обманите вы, - я тоже прищурил один глаз и состряпал хитрую улыбку, как бы показывая им свое недоверие. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, я первый прервал молчание, и изложил свой вариант выхода из этой ситуации:
- Даю для начала сто афганей, а если принесете мои патроны, получите еще сто.
Баченок, что постарше, показал мне два пальца, со словами:
- Двести давай, и двести потом.
- Сто сейчас, и триста потом, - предложил я.
Про себя я подумал, "пусть только принесут мои патроны, а там видно будет, сколько им дать денег, и давать ли вообще", хотя я прекрасно понимал, что деньги им отдать придется, этих чертят просто так не проведешь. Странная ситуация получается, у меня украли патроны, и мне еще приходится покупать свои же патроны, за свои же деньги, это наглость с их стороны.
- Не-е, шурави, давай сейчас денга, - с недоверием сказал баченок.
- Как тебя зовут? - спросил я старшего.
- Сайдулла, - ответил он.
- Слушай Сайдулла, если я сейчас вам дам двести афганей, то вы уйдете, и не вернетесь вообще, - высказал я свое подозрение.
- Не-е, двести давай, потом ты обманешь, патрона заберешь, а деньга не дашь. Давай двести, - не уступал баченок.
- Вот упертый душманчик, - буркнул я себе под нос, и протянул им двести афганей со словами:
- Нате деньги, и быстрее тащите сюда мои патроны.
Сайдулла выхватил у меня из ладони помятые афошки, и они оба направились в сторону дувалов, за которыми недавно скрылся воришка.
- Быстрее давайте! - крикнул я им вслед.
Бачата не оборачиваясь прибавили шаг, а я, с сожалением вздохнув, полез в карман за остальными двухстами афошками.
- Ну вот и прекрасно, меня сначала обокрали, а теперь еще и "обкатали", - сказал я сам себе, усаживаясь на землю и закуривая сигарету.
Не успев до конца выкурить одну сигарету, я заметил, как из-за дувала показались бачата. Сайдулла тащил в руке какой-то предмет, похожий на связку магазинов. "Ну ни хрена себе оперативность", - подумал я, такое ощущение, как будто этот третий воришка специально сидел за дувалами и ждал своих приятелей, а может, так оно и было. Мне вообще-то было наплевать, каким образом они вернут магазины, лишь бы вернули, а четыреста афганей не такая уж и большая сумма, жаль только, что отдавать эти деньги приходится за то, что сам так глупо лопухнулся.
- Шурави, давай еще двести, - сказал Сайдулла, подойдя ко мне, магазины он держал за спиной.
- Покажи магазины. Откуда я знаю, может, в них уже нет патронов.
Сайдулла отошел назад на пару шагов и показал мне связку, сначала с одной стороны, потом с другой.
- Покажи дырочки, может они неполные, - не унимался я.
- Шурави, давай денга, все патрона здес. Если нет, я даю денга обратна.
- Ну ладно, на афошки, -я протянул Сайдулле две сотенных бумажки.
Сайдулла подошел, и осторожно взяв деньги, протянул мне связку рожков. Я встал, и пристегнув магазин к автомату, направился на блок. Пройдя несколько шагов я обернулся, Сайдулла со своим дружком стояли на месте и смотрели мне вслед, я остановился, и, повернувшись к ним, спросил:
- Сайдулла, ты Лейлу знаешь?
- Да, знаю. Что, красивый девушка, нравитца, да? - сказал Сайдулла, хитро улыбаясь.
- Не знаю, я не видел ее лица, а все остальное вроде ничего, - ответил я улыбнувшись, вспоминая встречу на озере.
- Лейла очень красивый девушка, Лейла девушка Сафара, она будет его жена.
- А кто такой Сафар? - спросил я.
- Сафар воин, Сафар сильный, смелый воин. Он тебе, шурави, за Лейла башка отрежит.
- Плевать я хотел на вашего Сафара, пусть он лучше за свою башку беспокоится. А что, Лейла сама хочет стать его женой?
- Лейла никто спросит, у Сафара многа денга, он платил калым, - ответил Сайдулла.
Я больше не стал попусту тратить время на болтовню, и оставив бачат, направился к своему блоку. Времени до темноты оставалось совсем немного, а у меня сегодня еще были дела.
Подходя к блоку, я заметил БТР, стоящий рядом с нашей машиной. "Вот черт! Опять "шакалы" привалили, сейчас снова куда-нибудь запрягут", подумал я и замедлил шаг. А когда подошел поближе, то увидел, что это машина Качи-вачи с первой роты. Сам грузин сидел возле нашего БТРа, рядом с ним сидел Хасан в трусах и тельнике. Туркмен в шлемофоне сидел на броне, свесив ноги в водительский люк, больше никого рядом с БТРами видно не было.
Хасан, увидев меня, закричал, размахивая руками:
- Юра, ну где ты лазишь? Я Сапога послал в дукан, чтоб он тебя нашел. Напялил мои шмотки и пропал с концами.
- А че случилось? - спросил я.
- Да ничего не случилось, просто ты ушел и пропал, мало ли чего может случиться с тобой в кишлаке.
- Ты, небось, за свои кроссовки и хэбэшку волнуешься. Подумал, наверное, что если вдруг меня духи хапнули, то накрылись твои шмотки, да? - начал я подкалывать Хасана.
- Юрка, опять подъе...ваешь? Хрен больше получишь мои шмотки, раз такое базаришь, - обиженным голосом произнес Хасан.
- Да ладно, Хасан, завязывай кислячиться, я ведь шучу, ты же знаешь, - успокоил я его.
Я подошел и поздоровался с Качи-вачи:
- А ты, грузин, что здесь делаешь? - спросил, подсев к нему.
- Чай пью, нэ видишь что ли, - ответил Качи-вачи заплетающимся языком.
- Хасан, как это ты допустил такое, почему первая рота кайфует нашим чаем? - спросил я, изображая удивление.
- Да у нас уже полмешка растащили, пока ты по кишлаку шарахался, уже почти все про чай прознали, - с раздражением в голосе высказался Хасан, присаживаясь рядом.
- Вай-вай Хасан, как я тебе бедному сочувствую, вот-то тебя обсосали, - произнес я певучим голосом, поглаживая Хасана по голове.
- Ага, жди, обсосешь ты этого таджика, он наш чай куда-то затырил, и теперь все стрелки на Петруху переводит. Машину ротного уже зае...али клиенты. Ротный весь на изменах, ни хрена понять не может, чего это все за чаем приезжают. В общем, ротный в эфир прокричал, если кто еще приедет за чаем, по е...альнику получит, - высказался Туркмен, спрыгивая в брони БТРа.
- А ротный случайно не въехал, что это за чай? - спросил я, посмотрев на него.
- Не ссы, не въехал. Он там с прапором брагу квасит, им не до чая, - обнадежил меня Туркмен.
- Хасан, а куда ты чай дел? - спросил я Хасана.
- Закопал навэрно, - промямлил Качи-вачи.
- И ловушек вокруг понаставил, - добавил я.
- Юра, где ты лазил? -теперь уже поинтересовался Туркмен.
- Да так, встретил возле мечети муллу какого-то странного, поболтали с ним немного.
- О чем это интересно ты с муллой мог болтать. Не о вере ли? - спросил удивленно Хасан.
- И о вере, и о жизни, и ваще. Неглупый дедок, этот мулла. В кишлаке мне сказали, что он в Союзе на зоне сидел.
Я встал и начал снимать с себя Хасана шмотки, после чего подошел к своему танкачу, и повернувшись спиной к Хасану, достал из кармана четыреста афганей, незаметно сунув их в карман Хасановского ХБ. Про случай с крадеными магазинами я пока решил не рассказывать, во избежание подковырок со стороны пацанов.
- Я прэдставлаю, как этот мулла малытву читает по фэне, вэсь такой на пантах, - Качи-вачи раскинул пальцы как урка и произнес с растяжкой: - Аллах велык в нату-у-рэ!
- Качи-вачи, ты че, Аллаха ваще не боишься? - перебил я грузина.
- А чего я его боятса буду.
- А ты не мусульманин что-ли? - спросил я, протягивая хэбэшку Хасану.
- Юра, гонишь да? Я хрэстьянин.
- Да ну, ни п...зди.
- Грузины не мусульмане, Юра, ты че паришься, - поправил меня Хасан, беря у меня из рук свои шмотки.
- Да это вы мне мозги парите! Цаца мне недавно втирал, что он ярый мусульманин, - недоумевал я.
- Да, Цаца мусульманин, только он абхазец, - поправил меня Качи-вачи.
- А какая нахрен разница? - спросил я.
- Как какая, балшая разница, - ответил Качи-вачи.
- Да хрен вас поймет, там татарин не татарин, тут грузины не грузины.
- Панимаешь Юра, абхазец, это савсэм другой националность, а грузын, это...
- Вон БМПшка разведчиков в нашу сторону едет, - прервал грузина Хасан.
Мы повернули головы, со стороны гор, мимо блока взводного в нашу сторону направлялась БМПшка.
- А чего это они в горах делали? - спросил я, привставая.
- А хрен его знает. Сейчас подъедут, и узнаем, - пояснил Хасан.
Через пару минут к нам подкатила БМПшка разведчиков, она остановилась рядом с нашим БТРом, потом резко развернулась к нам боком и заглохла.
На броне находился Артиков, он сидел на башне, под ногами у него лежало что-то похожее на тело человека.
-Артик, откуда вы?! - выкрикнул Хасан.
-С гор спустились, бакшиш везем комбату, в виде духовского снайпера, - ткнув ногой лежащее на броне тело, ответил Артиков, закуривая сигарету.
Сверху БМПшки почти одновременно открылись два люка, из люков вынырнули Семен с Царевым.
-С чем пожаловали, ваше величество? - подколол я Царева.
-Урод этот Бабтиста ранил, - ответил Царев, и не оборачиваясь показал большим пальцем через плечо, в сторону башни, за которой лежал пленный дух.
- Тяжело ранил? - спросил я, подходя к БМПшке, чтоб посмотреть на духа.
Все остальные тоже поднялись и последовали за мной.
- Пуля разворотила Баптисту челюсть и пробила плечо, - отозвался с башни Артиков.
Баптист - это парнишка по имени Илья, водила со второй роты. Он был мой земляк, из Казахстана. По национальности тоже русский, но строго придерживался какой-то непонятной веры, и его прозвали Баптистом. Хотя Илья был против такого прозвища, он говорил: "Я к баптистам никакого отношения не имею, я отношусь к уральцам староверам, а баптисты это совсем другое". Но мы нифига не разбирались в этих верах, староверы - нововеры, нам было на это наплевать. Просто слышали, что есть в союзе какая-то запрещенная секта - баптисты, поэтому и прозвали Илью - Баптистом. Илья отслужил полтора года и считался "дедом", он не курил, не пил, не матерился, и за время службы в Афгане ни разу не выстрелил из оружия, так как это противоречило его вере. Комбат считал это дурью, и поначалу пытался выбить из головы Ильи эти сектантские заморочки, но ничего не добившись, плюнул, и посадил его водилой на БТР. К тому же Илья был всегда послушным, исполнительным и работящим парнем, и никогда не нарушал дисциплины, а такое поведение среди советских солдат было большой редкостью.
Я подошел к БМПшке и глянул на лежащего духа. Голова его была рассечена чуть выше лба. Руки и ноги духа были связаны каким-то проводом. Я приподнялся на цыпочки и заглянул ему в лицо, оно было наполовину в запекшейся крови вперемешку с пылью.
- Он хоть живой? - спросил я, взглянув на Артикова.
- Еще какой живой, падла, - отозвался Артиков и, ткнув носком сапожка духу в лицо, добавил:
- Правда, Семену пришлось огреть его автоматом по башке. У-у, сучара, а ну открывай глаза, собака! А то еще раз по черепу схлопочешь, - Артиков замахнулся на духа автоматом.
- Нехрен было кусаться, душара вонючий. Во рту полтора зуба, а руку чуть насквозь не прох...ярил - урод, не дай бог еще заражение пойдет от его вонючей пасти, - возмущался Семен, разглядывая запястье.
- Артик, а ну, подвинь его рожу сюда, - попросил я.
Артиков нагнулся и, схватив за грудки лежащего духа, подвинул его на край брони, голова духа свисла вниз.
Мне показалось, что я этого духа где-то уже видел, хотя эти духи в большинстве своем все на одну рожу, особенно старики, но вот одежда его не вызывала сомнений, это был тот самый пастух, у которого мы совсем недавно позаимствовали нескольких баранов.
- Хасан, ты не поверишь! Посмотри, кто здесь лежит! - воскликнул я, тыча пальцем в морду духа.
Хасан с Туркменом подскочили к БМПшке, и уставились в лицо лежащему духу. Дух пошевелил свисшей головой, тихо простонал, и медленно открыл слипшиеся от крови глаза. У Хасана от удивления вытянулось лицо. Он в упор посмотрел сначала на меня, потом на Туркмена.
- Ну что я вам говорил, а! Ну, чего вы шары вылупили? Говорил я вам, что надо было грохнуть этого пастуха. Говорил, а?! Я жопой чуял, что это дух!
- Хасан, может ротного позвать? Неплохой момент слегка рисануться. Это ведь ротный приказал тебе не убивать этого духа, - решил я подколоть Хасана.
- Юра, а ты ваще молчи. Ты больше всех меня тормозил, - ляпнул Хасан в мой адрес.
Все остальные с непониманием и легким удивлением смотрели на нас троих.
- Э, мужики, о чем это вы там? - спросил Артиков, глядя то на нас, то на духа.
-Да это пастух, который гонял отару на водопой. Я хотел его заеб...нить, но вот эти два кадра не дали мне этого сделать, - Хасан ткнул пальцем сначала в меня, потом в Туркмена.
- Ну ладно, Хасан, хорош разоряться. Теперь можешь резать хоть всех пастухов, я тебе слова против не скажу, только успокойся, а то у тебя уже пар со лба идет от напряжения, - успокаивал я Хасана, легонько похлопывая его по плечу.
- А что если я его сейчас зарежу? -Хасан достал штык-нож и стал водить им возле шеи духа.
- Сначала я ему викалю гляз, - произнес Качи-вачи, и тоже, достав свой штык-нож, стал целится острием в глаз духа.
- Э-э, а ну отойдите от него! Комбат сказал живым его довезти! - крикнул Семен и стал вылезать из люка.
- Ну ладно, пусть пока поживет. Без меня его не убивайте, я потом приду и сам его зарежу, - произнес Хасан, пряча штык-нож.
Качи-вачи же продолжал целится духу в глаз, его рука, держащая нож, качалась как маятник, из стороны в сторону.
- Грузин, отойди от духа! - снова крикнул Семен.
- Я только гляз викалю, - пролепетал Качи-вачи.
- Я потом тебе глаз выколю! - с раздражением в голосе произнес Семен и, прыгнув на край брони, отодвинул духа в сторону.
Качи-вачи не стал больше дразнить Семена и, спрятав свой штык-нож, взял в руки котелок с недопитым чаем, а Семен вернулся на место и сел на броню, свесив ноги в люк.
- А как вы его вычислили? - спросил Туркмен.
- Комбат засек его в бинокль. Первый раз он лупанул, но мимо, пуля попала по броне комбатовского БТРа, чуть не попала в водилу. А второй раз он попал в Баптиста, а комбат в это время горы в бинокль просматривал и случайно засек этого стрелка, - рассказал Царев.
- Это х...ня, вы посмотрите, с чего стрелял этот придурок. Я специально захватил этот мушкет, для прикола, - Артиков нагнулся и поднял с брони так называемую духовскую снайперку.
Это было что-то невообразимое, этакая двухметровая шестигранная труба с привязанной к ней палкой типа приклада. Недаром говорят, "дай духу в руки палку, и он будет с нее стрелять".
- А ну-ка, дай сюда эту железяку, - обратился я к Артикову, протянув руку.
Артиков подал мне эту трубу со словами:
- Хорошо держи, а то тяжелая, падла.
Я взял в руки трубу и стал ее разглядывать, ко мне подошли Хасан, Туркмен, Качи-вачи и Урал, и тоже с удивлением уставились на эту горе-винтовку. К этой трубе ржавой проволокой был прикручен небольшой кусок доски, спиленный под конус. Шестигранный ствол, судя по виду, когда-то служил для чего-то стреляющего, наверное, он был от кремневого мушкета времен первой афгано-английской войны. У основания ствола видна была канавка для пороха с дырочкой в конце, типичный "поджиг". Афганцы с древних времен воевали, и не удивительно, что здесь можно встретить оружие всех времен и народов.
- Ну надо же, е... твою мать! Я х...ею! С кем мы воюем?! - не переставал я удивляться, вертя в руках духовский ствол.
- Где он только откопал эту хреновину? - спросил Хасан.
- Досталась по наследству от Александра Македонского, - пошутил Туркмен.
- Или в музее спи...дил, - добавил Урал.
- Татарин, ты лучше ночной прицел иди найди, а то ротный нас за яйца подвесит, - обратился я к Уралу.
- Да хрен с ним, с прицелом этим, пусть духам в наследство остается, - ответил безразличным тоном Урал.
- А духи из этого прицела смастерят ружье, и будут по нам стрелять, - ляпнул Хасан, заглядывая в ствол духовского мушкета.
-Вы там осторожней с этой дурой, она затрамбована, е...анет еще, не дай бог,. - предостерег нас Царев.
- А где он тарился, этот дух? - спросил Хасан, отводя в сторону ствол мушкета.
- Вон на той горе, рядом с тем местом, где до этого стоял ваш блок. Если бы ваш БТР там стоять остался, то этот чертила кого-нибудь из вас точно бы завалил, - объяснил Царев.
Я посмотрел в сторону, где мы до этого стояли, и произнес:
- Там же где-то наш ротный стоит.
- Машина вашего ротного вон там, в низине, почти возле речки, - поправил меня Царев.
- У него там нырка была конкретная, между двух камней, хрен сразу заметишь. И как только комбат умудрился его выпасти? - говорил Артиков.
- Значит, блок ротного возле водопоя стал. Наверное, баранов надеются дождаться. А пастух здесь валяется с разбитой башкой, - промолвил я, и посмотрел на Семена.
Семен немного подался вперед и, тряся рукой, громко произнес:
- Блин, мы там на ваши ловушки напоролись! К оврагу стали подъезжать, и вдруг как пи...данет сбоку, потом с другого. Мы чуть не ох...ели в БМПшке, думали - на мину напоролись, Царь чуть из люка не выпрыгнул.
Услышав подколку в свой адрес, в разговор встрял Царев:
- Ты бы на себя посмотрел, дергал за рычаги, как дурак, чуть опять в овраг не улетели.
Но Семен, не обращая внимания на выпад Царева и даже не взглянув в его сторону, продолжил рассказ, активно жестикулируя:
- А когда брали его, ваще прикол. Я подкрался, из-за камня выглядываю, а дух этот сидит на своем мушкете, как на метле и шомполом орудует, я поначалу подумал, что он дрочит, потом смотрю, а у него между колен ствол зажат. Подскакиваю к нему и хватаю за ствол, и в это время он, сученок, меня зубами за руку цапнул, пришлось двинуть его по балде автоматом, - закончил Семен, громко смеясь.
- Что, оставить вам на память этот мушкет? - предложил Артиков, наблюдая за тем, с каким интересом мы его разглядываем.
- Да нахрен он нам нужен, комбату подарите, пусть глянет на духовскую артиллерию, - ответил я, и бросил ствол на броню БМПшки.
Царев спрыгнул с брони и подошел к нам.
- Качи-вачи, дай попить, - Царев взял из рук грузина котелок и допил чай.
- Царь, оставь чаю попить! - крикнул Семен, выбираясь из люка.
- Нету уже, - помахав котелком ответил Царев.
- Да сейчас поставим, какие проблемы, - ответил Урал и, взяв из рук Царева котелок, отправился готовить чай.
- Да у нас время в обрез, комбат ждет, - сказал Семен, спрыгивая с брони.
Узнаете, что это за чай, ночевать здесь останетесь, - заявил Туркмен, и крикнул Хасану:
- Хасан, тащи заварку, пусть мужики чайку хапнут!
Хасан молча встал и отправился за заваркой, даже не возмутился, как это обычно с ним бывает. Туркмен подмигнул мне, показывая на уходящего Хасана, я кивнул и улыбнулся.
- Мы вообще-то краем уха слышали про какой-то волшебный чай из вашей роты. Петруха его на сахар вроде меняет? - спросил Семен, глядя на Туркмена.
- Не знаю, на что его там Петруха меняет, но к ним лучше за чаем не ехать, иначе от ротного по еб...лу получите, - пояснил Туркмен.
- А причем тут ваш ротный? - удивился Семен.
- Ну как это причем. Едут же один за другим, покоя не дают. Ротного эта езда уже заеб...ла. Так что лучше попейте его здесь, пока мы добрые, - ответил я Семену.
Через пару минут появился Хасан с кульком заварки в руках, и спросил:
- Ну что, подождете, пока чай закипит?
- Да нет, мы и так у вас задержались. Солнце уже зашло, скоро стемнеет, да и батя разорется, - ответил Царев.
- Царь, бери заварку, и поехали быстрей! - крикнул Семен и, запрыгнув в люк, запустил движок.
Царев взял у Хасана кулек с заваркой, передал его Артикову и, запрыгнув на броню, махнул нам рукой. БМПшка разведчиков развернулась на пол-оборота, постояла на месте пару секунд, после чего, дернувшись пару раз, тронулась с места и быстро набирая скорость удалилась.
Следующая глава
